– Петр Васильевич, Гражданский кодекс 2002 года облегчил или усложнил работу нотариусов?
– Конечно же, он ее усложнил. Но зато сделал интереснее. Главное, чего удалось достичь: была предусмотрена прерогатива завещания – право граждан завещать любое имущество кому угодно и когда угодно. Таким образом, завещание, в определенном смысле, стало выше закона.
Второй важный момент: если в старом Гражданском кодексе было четыре очереди наследников, то сейчас мы имеем их семь. В результате у нас появились такие экзотические наследники, как пасынки, падчерицы, мачехи и отчимы, то есть лица, которые не являются кровными родственниками умершего, но им предоставлено право на наследование.
– Получается, что у государства стало меньше возможностей на «национализацию» имущества умерших граждан?
– В том и дело. Государство практически отказалось от своих претензий на наследство граждан. Если до 2002 года нотариусам нередко приходилось выдавать свидетельства о праве наследства на выморочное имущество (при отсутствии наследников), то сейчас это явление практически исчезло, потому что очень мало граждан, у которых вообще нет никаких наследников. И более того, в последнее время очень активно развивается институт завещания. Граждане поняли, что им дана возможность завещать свое имущество кому и когда угодно.
– Какие вообще проблемы по ведению наследственных дел имеют место в нотариате?
– До сих пор согласно Основ законодательства Российской Федерации о нотариате наследственные дела должны вести государственные нотариусы. Но также в законе сказано, что в случае отсутствия в нотариальном округе государственной нотариальной конторы ведение дела передается частнопрактикующему специалисту.
Сегодня из семи с половиной тысяч нотариусов по всей России только 38 специалистов являются государственными служащими. И почти все они находятся в отдаленных регионах – там, где частнопрактикующий нотариус не в состоянии содержать свою контору.
И этот недостаток нашей нотариальной практики в свое время создал массу проблем и для граждан, и для юстиции, и для нотариусов. То есть многие нотариусы просто отказывались вести наследственные дела. Например, в столице пришлось увеличить количество госнотариусов, которым было вменено в обязанность вести наследственные дела.
– Но давайте вернемся домой – во Вторую столицу…
– В Петербурге дела обстояли значительно лучше. Специалисты, которые перешли из госнотариата к частной практике, так и продолжили вести наследственные дела, которыми занимались будучи государственными нотариусами.
– Таким образом, у нас все было в порядке. В чем же проблема?
– На сегодняшний день из 320 нотариусов Петербурга наследственные дела ведут лишь около половины. При этом дела распределены между ними неравномерно. У нас очень архаичная, очень сложная система распределения наследственных дел. Она неудобна как для граждан, так и для нотариусов. Участки закреплены по буквам и адресам…
– Петр Васильевич, поясните, пожалуйста, что это за «адреса и буквы»?
– Адреса – это территории города, ограниченные определенными улицами, проспектами и так далее. А буквы – первые буквы фамилий умерших.
И вот при этом многие нотариусы, которые приступают к практике после прохождения конкурса (назовем их «новые нотариусы»), очень хотят вести наследственные дела. Но наша существующая система заставляет забирать у нотариусов, уже ведущих наследственные дела, эти самые адреса и буквы и передавать «новым нотариусам».
Впрочем, были и более неприятные моменты, когда нотариус не справлялся с объемом наследственных дел, что приводило к жалобам со стороны наследников и справедливым претензиям со стороны органов юстиции. В результате Нотариальной палате приходилось в принудительном порядке изымать у него эти адреса и буквы.
– То есть, условно, я не мог бы пойти оформлять наследство к специалисту, которого давно знаю и доверяю ему, а должен обратиться только в ту контору, за которой закреплены адрес и буква?
– Совершенно верно, пока у нас действует именно такая практика.
– Если взглянуть, например, на территорию Невского района, то в списке тех самых «букв и адресов» можно обнаружить пятерых нотариусов, чьи конторы расположены на одной из ключевых улиц района – на Седова. Зато Рыбацкое, являющееся весьма большой территорией, обслуживает один-единственный специалист. И вряд ли в Рыбацком люди умирают реже, чем на Седова…
– Именно в этом и есть недостаток существующей системы. И более того, бывает так, что в одной квартире умирают родственники, имеющие разные фамилии. Из-за этого наследники по вопросам oдного и того же наследства вынуждены обращаться по разным адресам, даже в разные районы. Допустим, наследство открылось в Приморском районе, а наследнику приходится отправляться в Центральный из-за того, что за нотариусом закреплена соответствующая буква.
– Мне кажется странным то, что в Петербурге царит такой бардак. Почему Нотариальная палата не предпринимала никаких действий раньше?
– Не было такой уж большой потребности – и наследственных дел, и наследственного имущества было гораздо меньше, чем сейчас.
– А что изменилось? Люди начали умирать чаще? Или, наоборот, стали жить лучше, и поэтому у них появилось, что завещать своим родственникам?
– Последняя ваша версия верна. Действительно, стали жить лучше, стали состоятельнее. В Москве эта проблема возникла намного раньше. Оно и понятно. Ведь сколько состоятельных людей живет в Москве, а сколько в Петербурге? Разумеется, большинство в столице. Следовательно, там есть что завещать и наследовать.
Но и у нас дела несколько поправились. Объем наследственных дел ощутимо увеличился. Поэтому мы и решили перенять опыт московских коллег и ввести так называемую систему «Наследство без границ». Она заработала в столице еще в июне 2005 года.
С тех пор в столице любой наследник имеет право обратиться к любому нотариусу Москвы для того, чтобы подать заявление об открытии наследственного дела. Он выбирает его сам. А нотариус обязан это дело открыть и в дальнейшем его вести.
В связи со сказанным выше нотариат Санкт-Петербурга провел очень большую работу по решению проблемы закрепления наследственных дел. Рассматривались различные варианты, но в результате мы пришли к решению перенять систему «Наследство без границ». С 1 января следующего года она должна начать работать.
– То есть если человек претендует на наследство, то уже с Нового года он может идти к любому нотариусу, который ему удобен или просто более симпатичен?
– Да, и мы надеемся, что Управление юстиции, которое одобрило введение этой системы в Петербурге, в ноябре-декабре утвердит соответствующее положение. Но при этом хочу подчеркнуть важный момент: по наследственным делам, которые были открыты до 1 января, работа будет вестись по старым правилам – по буквам и адресам.
– А при этой новой системе не может случиться так, что одновременно двумя нотариусами будет открыто дело по одному и тому же наследству? Ведь теперь, например, сын умершего может обратиться к одному специалисту, а дочь к другому?...
– Теоретически это исключено. В новой программе, которую подарила нам Московская палата, любой нотариус, который будет вводить данные умершего в эту систему, сразу будет видеть, открыто ли уже наследственное дело или нет. Даже если одновременно два нотариуса открывают одно и то же наследственное дело, то все решат доли секунды – один из них окажется первым. В результате тот, кто оказался вторым, переадресует дело своему коллеге.
– Введение практики «Наследство без границ» зависит от Нотариальной палаты или от воли каких-то других структур?
– От Управления юстиции по Санкт-Петербургу. Именно поэтому я и говорю, что скорее всего со следующего года у нас будет упрощена практика наследственных дел – решаем не мы. Но прогноз самый оптимистичный, потому что основной поток жалоб в юстицию идет как раз по наследственным делам. Следовательно, переход к новой практике очень выгоден.
Справедливости ради надо сказать, что две трети этих жалоб необоснованны. На нотариусов жалуются наследники, которые спорят между собой, а решение таких вопросов не входит в компетенцию нотариусов. Но жалобы, например, на волокиту, на несвоевременную выдачу документов – имеют место.
При введении практики «Наследство без границ» такие проблемы отпадут. Потому что ведение наследственных дел между нотариусами будет распределено более равномерно. Сегодня есть нотариусы, у которых две тысячи дел, а есть всего пятьдесят дел в году. А тем временем на нотариуса должно приходиться 190-200 наследственных дел на год. Хотя практика покажет, что нотариусам придется вести в среднем по 250 дел.
– Почему на 50 больше?
– Просто печальная статистика. В Петербурге ежегодно умирает около 50 тысяч человек. Поделив все это на количество практикующих наследственные дела нотариусов, получаем такую цифру.
– Статистика не может опережать математику – нотариусов в городе не настолько мало. Вы хотите сказать, что не каждый готов вести наследственные дела?
– Увы, не каждый этого хочет. Это самая сложная для нотариуса часть работы. Однако немало и таких специалистов, которым нравится их вести именно потому, что интересно решать самые сложные задачи.
