По большому счету дореволюционная Государственная Дума и нынешняя, постсоветская, похожи друг на друга не больше, чем демократия Древней Греции на современное американское народоправство. То есть общего, кроме названия, практически ничего. Исторические параллели, которых в юбилейные дни приводилось в избытке, не выдерживают никакой критики. Противопоставления выглядят более убедительно.
В самом деле, Госдума начала XX века и нынешняя почти антиподы.
Та задумывалась как законосовещательный орган, а вылилась в полновластие Временного правительства. Эта, напротив, сразу стала властью, а потом превратилась – или превращается – в, скажем мягко, неклассический вариант парламента.
Тогда сначала человек обзаводился собственностью (недвижимым имуществом) и только потом мог претендовать на депутатство. Сейчас, увы, нередко происходит в обратном порядке.
Кстати, эта чрезвычайно близкая нам сфера – недвижимость – как раз является далеко не самым надуманным поводом поговорить о какой бы то ни было преемственности двух Дум.
Накануне 1917 года в дореволюционный российский парламент был внесен законопроект «О недвижимом имуществе», который по понятным причинам не успели принять. Нынешние думцы довели дело предшественников до логического конца.
Сегодняшнее законодательство в области недвижимости сформировано за довольно короткий промежуток времени и, несмотря на ряд несообразностей, вызванных как раз спешкой, представляет собой довольно стройную систему. Она, эта система, как живой организм, растет и крепнет – на радость участникам рынка недвижимости.
