Обратим внимание на два обстоятельства. Первое: оба заявления, и премьер-министра, и президента, были сделаны в «международном» формате. Владимир Путин предоставил интервью японским журналистам накануне своего официального визита в Страну восходящего солнца, а Дмитрий Медведев выступил на пресс-конференции, состоявшейся по итогам встречи с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони.
Второе: буквально то, что оперативно сообщили российские средства массовой информации, ни Владимир Путин, ни Дмитрий Медведев, не говорили. Стремление журналистов использовать, особенно в Интернете, наиболее «громкие» заголовки – вполне понятно. Но в экономике часто важны именно нюансы, и если их не учитывать, то незаметно можно превратить позитивное высказывание в высказывание сугубо негативное.
Маленькая страна
На языке экономики фраза «Россия не сможет самостоятельно выйти из кризиса» может быть истолкована двояко: «плохо» и «очень плохо». Плохо то, что Россия все еще является «сырьевым придатком» мировой экономики и, как следствие, она сегодня вынуждена просто ждать, пока в результате общего оживления мирового рынка цена на нефть не начнет неуклонно повышаться. Какая из стран сыграет в будущем роль локомотива нового экономического подъема – не важно. Важно то, что Россия останется на периферии.
Сегодня, по наблюдениям ряда авторитетных политиков и экспертов, главная виновница мирового кризиса - экономика США - проявляет склонность к тому, чтобы до конца этого года завершить самое разрушительное в новейшей истории падение. Но даже, если рецессия и закончится, проблема останется. Есть достаточные основания полагать, и на это, в частности, указывает лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года Пол Кругман, что в ближайшем будущем Америку ждет достаточно длительная и мучительная депрессия.
Есть и другая точка зрения. Так, например, известный финансист и философ Джордж Сорос полагает, что первыми на этот раз из петли мирового кризиса выйдут не развитые, а «развивающиеся» страны. Сначала – Китай, а уже затем и США. Если принять данное философское суждение за основу, то положение России в новом контуре мировой экономике можно смело уподобить образу двуглавого орла, восседающего на бочке с нефтью: одна голова и «нефтяная труба», ориентированы на Запад, другая голова и «труба» – на восток.
То, что Россия вынуждена ждать окончания мирового кризиса, это – «просто плохо». Но «очень плохо» другое – то, что Россия в течение этого периода «ожидания» вновь будет вынуждена занимать. О том, что средства Резервного фонда могут закончиться к концу 2010 года и Россия уже готова прибегнуть к внешним заимствованиям для финансирования бюджетного дефицита, заявил в апреле министр финансов РФ Алексей Кудрин. А 18 мая Минфин объявил о намерении выпустить еврооблигации на сумму до 10 млрд долларов. Презентация выпуска должна состояться осенью. Ранее Россия делала это в июле 1998 года.
Помнить про грабли
О том, что экономика России хронически зависит от мировых сырьевых рынков и в будущем, что возможно, от внешних кредитов, Владимир Путин японским журналистам, разумеется, не говорил. Он лишь указал на то, что «исключительно региональными, национальными средствами мы ситуацию кардинальным образом не изменим». Необходимы «скоординированные усилия на международном уровне», «новые импульсы восстановления спроса на мировых рынках». Нетрудно заметить, что здесь затронута совсем иная тема.
Сегодня тот факт, что современный мировой экономический кризис является не столько «циклическим», сколько «институциональным», признают исключительно экономисты-теоретики. Но на языке политиков это признание собственно и означает, что отдельно взятая национальная антикризисная политика не может быть эффективной, поскольку кризис является «мировым». Основная проблема кризиса и состоит в том, что утрачено доверие к мировой денежно-кредитной системе. Она перестала работать - в этом вопрос.
Есть еще одно весьма тонкое обстоятельство. На пресс-конференции по итогам лондонского саммита G20 Президент Дмитрий Медведев сказал следующее: «закономерностей развития этого кризиса пока не знает никто». В контексте обсуждения международного плана по созданию «новой финансовой архитектуры» это было действительно смелое и ответственное суждение. Однако когда в конце апреля данное суждение почти буквально повторили высокопоставленные российские чиновники, оно звучало уже как оправдание.
По очень простой причине: накануне Минэконоразвития изменило собственный прогноз снижения ВВП в 2009 году с 2,2 до 6-7,4 процентов. И сделано это было после того, как Международный Валютный Фонд в очередной раз понизил прогноз по падению ВВП России в этом году до 6 процентов. А еще в начале апреля глава МЭР Эльвира Набиуллина публично прогнозировала оживление российской экономики в 2010 году, добавив, правда, при этом, что многое зависит от того, «как будет развиваться внешняя среда». И, тем не менее, сегодня подобного рода метания чиновников уже могут быть расценены как просто «незнание».
Проблема здесь не в том, что чиновники не знают, что делать. Плохо другое: они никак не могут понять, что в ситуации развития системного кризиса куда важнее знать, что ни в коем случае «нельзя делать». Нельзя делать то, что собственно и было «причиной» кризиса. Но для этого эту причину надо предварительно знать или хотя бы помнить, что наступать на одни и те же грабли несколько раз бессмысленно. И поскольку этот кризис является мировым, очень важно то, чтобы правило «не наступать на грабли дважды» соблюдали все борющиеся с ним страны. Это и называется скоординированная международная антикризисная политика.
Новая архитектура
Однако подобного рода единая антикризисная политика есть необходимое условие, но не достаточное. Требуется еще и «новая финансовая архитектура». Само по себе это выражение - всего лишь метафора, указывающая на то, что действующая мировая финансовая система и все, что с ней связано, имеет в себе определенно негативные элементы, которые и являются неявной «причиной» современного кризиса. Об этом, собственно, и говорил Дмитрий Медведев на пресс-конференции 16 мая. Это система, по его мнению, уже не современна и во многом несправедлива, поскольку существует к выгоде лишь одной группы стран.
При этом, разумеется, речь шла и о возможности превращения рубля в международную резервную валюту, но именно в контексте укрепления действующей мировой валютной системы. О том же, чтобы уже летом на саммите стран G8 предложить «сделать» рубль резервной валютой, Президент России не говорил. Ведь что означает действие, именуемое «сделать рубль резервной валютой»? На практике это ни что иное, как заставить участников мирового рынка признать рубль таковым. С позиции «рыночной силы», и только так.
В настоящее время мировая валютная система выглядит следующим образом. В ее эпицентре располагается доллар – национальная валюта США, ставшая мировым меновым эквивалентом во многом благодаря тому, что США были единственной страной, не только победившей во Второй мировой войне, но и вышедшей из из нее не бедной, но многократно богатой. Далее располагается «блестящее окружение» доллара – валюты, включенные вместе с долларом в корзину «специальных прав заимствования» Международного Валютного Фонда: евро, фунт и йена. И далее, на периферии – все остальные многочисленные национальные валюты.
Изменить эту конфигурацию чисто теоретически можно пятью способами. Либо место доллара займет иная валюта. Либо будет расширено его «блестящее окружение». Либо будет создана единая «наднациональная» резервная валюта. Либо единая мировая валютная система распадется на несколько региональных систем со своим собственным центром. Либо мировая экономика вынужденно вернется к уже забытому золотому стандарту.
В числе этих теоретических возможностей наиболее достижимая – вторая. Рубль реально может пополнить ряды «блестящего окружения» доллара, но при одном условии: если растущая российская экономика сама способна его реально расширить. Впрочем, именно такая задача и поставлена в Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года, утвержденной указом Президента от 12 мая сего года: в среднесрочной перспективе Россия должна войти в число пяти стран-лидеров по объему валового внутреннего продукта.
Но есть одно важное уточнение: в качестве одного из главных стратегических рисков и угроз национальной безопасности в экономической сфере в документе прямо указано на «сохранение экспортно-сырьевой модели развития национальной экономики». Вот и получается: Россия не просто может, но и должна выйти из кризиса самостоятельно. И не иначе, как в направлении осуществлений «инновационного прорыва».
