О мистическом Петербурге, энергетике жилого пространства, значении артефактов в квартире и многом другом рассказал BN.ru Сергей Дебижев, режиссер, сценарист, культуролог, автор культового фильма «Два капитана 2».
– Говорят, что Петербург принимает далеко не всех, зато те, кого он принял, уже никуда не хотят отсюда уезжать.
– Петербург уникален, с той точки зрения, что построен совсем недавно, практически с нуля, по определенному плану и с определенными целями.
Это очень строгий город и, конечно, совершенно нерусский. Он сыграл в истории нашей страны как удивительную, так и роковую роль. В нем своя, особая атмосфера. Петербург полон мистики. Вместе с тем это собрание уникальных архитектурных ансамблей.
И именно поэтому людей с неразвитым воображением, вкусом и отсутствием камертона гармонии город не принимает, если не сказать отторгает. Люди просто сами не справляются с этим великолепием и строгостью.
Петербург в гораздо меньшей степени, чем Москва, например, пострадал от советской власти. И он до сих пор не впускает в себя эту новую технологичную среду, и башня Газпрома – единственный пример внедрения современной инфернальной архитектуры.
При этом Петербург имеет шанс сохраниться как уникальный, цельный памятник. Если, конечно, будет резко сокращен туристический поток. Да, туризм – это прибыльно, но в то же время он наносит такой урон, что такие города, как Венеция, Флоренция и Санкт-Петербург, постепенно перестанут его выдерживать.
Важно создать комфортную среду для самих жителей города. И здесь важны не только отреставрированные фасады, важно все то, с чем человек сталкивается напрямую: парадные двери, уличные фонари, скамейки, зелень, витрины... то есть то, что всегда делало Петербург «блистательным».
Кроме того, жизнь в городе должна быть упорядочена, как это было, скажем, до революции. На Невском проспекте все товары должны были быть развезены по лавкам до десяти утра. Были по часам регламентированы прогулки по Невскому проспекту. Тогда это было привязано к сословному делению общества, сегодня нужно выработать какие-то другие критерии.
– Что в вашем представлении настоящая петербургская квартира?
– Первое, что приходит на ум, это квартира Федора Ивановича Шаляпина в переулке Графтио. На мой взгляд, это пример типично петербургской квартиры, к тому же хорошо сохранившийся.
Но давайте взглянем шире: что такое вообще нормальная квартира. На мой взгляд, главное в жилище – это уютная атмосфера, наполненная магией спокойного человеческого существования. Мне представляется, что человек лучше всего себя чувствует в эклектичном интерьере.
От окружающей среды должна идти информация, и тогда пространство наполняется какими-то внутренними историями, разговором предметов между собой. И человек становится частью этой истории, душевно взаимодействуя со своим жилищем.
К сожалению, сегодня нам навязывается среда, в которой нет информации вообще. Дескать, главный – человек, а все остальное должно быть абсолютно нейтрально. Белые стены, серые гардины, безликая типовая мебель и максимум – фотография какого-нибудь водопада. Эта холодная среда приводит к депрессиям, плюс люди утрачивают связь с историей своей собственной семьи. Редко увидишь на стене в современной квартире портреты бабушек и дедушек.
– Сегодня, наверное, только в деревнях…
– Деревенский быт – отдельная история, это абсолютно традиционное жилище, которое ведь тоже было практически у всех одинаковым. Точнее, строилось на одинаковых принципах. Плясали от печки. Она была центром тепла, от которого во все стороны расходились энергетические потоки. Это не клетка, где человек ночует, потом уходит на работу, возвращается и снова спит. Это была волшебная, почти сказочная атмосфера: вышивки, росписи, обереги, резьба – все имело свое символическое значение. Интерьер был неким текстом, который можно было прочесть.
Сейчас же человек живет в стандартных условиях, его сознание схлопывается, и он превращается как бы в биоробота. Вот до чего доводит забвение в обществе традиции, культуры жилища и, в конечном итоге, культуры вообще.
– Это же касается и архитектуры?
– Да, современная архитектура превратилась в технологию. Если мы пройдемся по любой улице в историческом центре Петербурге, мы увидим такое богатство информации, исходящей от каждого дома! Но постарались такие враги рода человеческого, как Ле Корбюзье, Райт, Мис ван дер Роэ, и человек был изъят из архитектуры. До них все было соразмерно человеку, а потом дом стал «машиной для жилья». Традиция была обрублена, а традиция – это не прошлое, это вечное, это то, что соединяет времена между собой.
– Понятно, что окружение мы изменить не в состоянии, но внутри своей квартиры, пусть она и расположена в каменных джунглях, что может сделать каждый, вне зависимости от достатка, чтобы очеловечить свое жилье?
– Начну все-таки с негатива. Среда новых районов очень опасна. Особенно для детей. Потому что одно дело, когда человек уже что-то видел в своей жизни, и совсем другое – ребенок, психика которого только формируется. На их сознание безликость квадратно-гнездовой среды не может не наложить отпечаток. Можно и нужно менять облик этих районов. В идеале все это лучше снести и начать реализовывать те проекты, которые были созданы до 1917 года, но не были воплощены.
Например, архитектор Фомин, мастерская которого находилась в этом самом доме на Моховой, где мы с вами беседуем, разработал проект новой застройки Васильевского острова. По периметру должны были идти двухэтажные коттеджи, и таких проектов множество. По моему мнению, современные архитекторы, чтобы набраться опыта, сначала должны были бы восстановить все, что было разрушено после 17 года, потом построить все, что было спроектировано, но не построено (одна колокольня Смольного собора чего стоит!), – после этого они бы поняли, как нужно формировать среду, соразмерную человеку, пусть даже современному. Понятно, что я говорю утопические вещи…
Подборка многокомнатных квартир на вторичном рынке Санкт-Петербурга
– …поэтому вернемся к реальности и моему вопросу.
– Начнем с вариантов более затратных, подразумевая, что у человека есть деньги. Конечно, недостаточно просто привезти старую мебель, какой бы антикварной она ни была, и жить дальше. Не забываем и о том, что современные квартиры позволяют трансформировать исходную коробку под себя.
Обычно состоятельный человек приглашает дизайнера по интерьеру. Неважно, что чаще всего этот дизайнер не имеет вообще никакого образования, а просто насмотрелся журналов, картинок в интернете и решил, что этого достаточно, чтобы называть себя дизайнером. В 90% случаев – именно так. Граждане эти настырные, достаточно наглые, способны убедить, что круто будет именно так, как они советуют.
А советуют обычно хай-тек и некий образ «умного дома», который должен быть насыщен электроникой, в котором все должно быть очень просто, конструктивно и эргономично. И клиент ведется. Таким образом с водой выплескивается и ребенок – выхолащивается сама атмосфера дома. О ней вообще не идет речь, как и о том, чтобы человеку было приятно и уютно. Ровно то же самое, что происходит с современным искусством, когда какой-нибудь куратор «впаривает» шедевр, который сам в собственной спальне никогда не повесит. А потом люди в буквальном смысле сходят с ума…
– Но мы опять говорим о том, как не надо поступать. А как же правильно?
– Современный мир дает возможность насытить жилую среду не только мебелью из IKEA (хотя и там встречаются более-менее сносные образцы), но обязательно, по моим представлениям, в этой среде должны быть и какие-то исторические вещи. Между прочим, сегодня антиквариат не так дорого стоит. А сочетание современного дизайна и старого, винтажного комода с цветами, вазой, картиной в хорошей раме, теми предметами, которые тебе остались от предков, добавляет тепла и уюта в новую жизнь. Магнитиками на холодильнике тут не обойдешься.
– А если этот антиквариат отреставрирован собственными руками, это уж совсем новый вклад в историю?
– Конечно! Этот артефакт оживает, человек чувствует с ним связь. В любом случае, если ты принимаешь участие в насыщении среды теми вещами, к которым отзывается твое сердце, ты на правильном пути. Старые вещи могут получать новую жизнь, в том числе изменяя свои функции. И в своей квартире я многое сделал именно таким образом.
– Какие-то примеры можете привести?
– С удовольствием. Например, ломберный стол раньше представлял собой трюмо. Верхняя часть буфета превратилась в нижнюю. Держатели для полок когда-то были кронштейнами для штор. А какие-то вещи я специально заказывал под размер – к примеру, объект в виде псевдокамина для книг по искусству.
– А стол, за которым мы с вами беседуем?
– Тоже интересная история. Это точная копия стола японского императора Хирохито. Стол был изготовлен для съемок исторического фильма. И, как часто бывает, потом оказался никому не нужен. Я, конечно, подошел творчески: вместо стекла вставил столешницу, сам ее раскрасил. У Хирохито, скорее всего, на ее месте был ломбер.
– А еще в ванной комнате – умывальник из литого фарфора.
– Да, из дворца одного из великих князей. Ванную уже разбили при, так сказать, реставрации, а раковину удалось спасти от свалки. Правда, четверо работников с трудом дотащили ее до моей квартиры.
– Вернемся к началу. Въехал человек в свою клетушку, черновая отделка. Начинаем ремонт. Пол?
– Желательно дерево. Доска или паркет. Есть неплохие варианты с ламинатом, но он «холодный», значит, обязательно нужны ковры, дорожки и прочие теплые покрытия. В прихожей плитка. Лучше цветная метлахская.
– Стены?
– Я бы рекомендовал их делать разными. У меня, например, одни белые, другие цветные. И главная беда – люди после ремонта боятся вбить гвоздь или ввернуть саморез в стену. И живут с голыми стенами, что совсем неприемлемо. Современному человеку для выживания в этом непростом мире нужны духовные якоря, за которые он сможет зацепиться.
– У вас и двери все неодинаковые…
– Это вот как раз не специально. Просто друг владеет фирмой по производству дверей и отдал мне выставочные образцы.
– Одним стилем то, что творится в вашем жилом пространстве, не описать. Эклектика – это сознательный выбор?
– Я считаю, что эклектика – это наиболее комфортная для человека стилистика. Потому что вся наша жизнь – эклектика. Чем разнообразнее среда, тем интереснее в ней человеку жить.
Досье БН
Сергей Геннадьевич Дебижев
Родился в 1957 году в Ессентуках. Окончил художественное училище им. В.А. Серова и высшее художественно-промышленное училище им. В.И. Мухиной. Преподавал композицию в училище им. Серова.
Член экспертного совета Министерства культуры РФ по кинематографии. Автор более 30 игровых и документальных фильмов, многие из них отмечены призами и дипломами престижных отечественных и международных кинофорумов.
