Понятное дело, когда ощущаешь так называемое «глобальное потепление», находясь в Петербурге, трудно не вспомнить про его уникальное природное местоположение. Наш город – уже сам по себе аномалия. И тем не менее история знает и другие примеры крупных городов, буквально построенных на воде. Таковы Венеция и Амстердам, в далеком прошлом величественные европейские столицы.
И не только по названию. На их содержание, в отличие от Петербурга, некогда тратилась и собственная страна, и вся Европа. Но пришло историческое время, и былая гегемония внезапно исчезла: оба прежде могущественных города как бы утонули в водовороте всемирного рынка. Завтра эта участь, возможно, ожидает Нью-Йорк – эпицентр современной мировой экономической эволюции.
Французский историк Фернан Бродель однажды удачно подметил, что любой крупный приморский город, а мировая столица в особенности, есть своего рода Ноев ковчег, Вавилонская башня – место, где единовременно представлено все богатство мира. Если такой город на выходе из очередного кризиса исчезает с экономической карты мира¸ то это значит, что экономическая история началась как бы заново, что всемирный Ноев ковчег отныне прописался в ином месте. Как и Вавилонская башня.
Сегодня некогда великие Венеция и Амстердам более известны как массовые туристические центры. От такой судьбы наш город вряд ли бы отказался, но все дело в том, что он, во-первых, пока еще не научился развиваться вполне самостоятельно, а во-вторых, ощущение утраченного величия упорно навязывает определенно что-то большее. Например, башню. Пусть даже и не вавилонскую.
