Город не может застыть в однажды обозначенных архитектурных формах: в современном мегаполисе должны появляться новые административно-культурные и бизнес-центры, музеи, современные жилые комплексы.
Главный архитектор Петербурга Александр Викторов объяснил неизбежность внедрения новых форм в существующую архитектурную среду потребностью времени: «В истории Петербурга уже не раз было так: город развивался сначала вширь, затем этот процесс останавливался и он начинал развиваться внутрь. Таких циклов в городе было уже три с момента основания. Сейчас мы находимся на новом, четвертом, этапе интенсивного развития внутри городских границ. Который проводится не так болезненно, как мог бы проводиться. За счет вывода промышленных предприятий из центра города в исторической части реализуется целый ряд важных для Петербурга проектов. В частности, реконструируется остров Новая Голландия, осваивается территория ГИПХА под проект «Набережная Европы», активные работы идут на Малой Охте, на Васильевском острове, Петроградской стороне. На одном из последних заседаний правительства был утвержден проект развития территории за бывшим Варшав-ским вокзалом, получивший название «Измайловская перспектива».
|
Новое должно стать частью старого мира. Это путь развития для всех городов. Те, кто не учитывают необходимости органично вписывать новые строения в старую среду, не смогут жить за счет туристов. |
Споры о красоте
Голландский архитектор Эрик Ван Эгераат, ведущий активную работу в России, призвал к защите сложившихся ансамблей и установил прямую зависимость между качеством новой архитектуры и количеством туристов: «Очень легко сказать, что город красив и производит на тебя впечатление. Но я не согласен с тем, что Петербург – самый красивый город Европы. Моя жена родом из Праги, на мой вкус, Прага получше будет... Ведь что создает красоту города? Здания? Не только. Немалую роль в формировании среды также играет историческая ценность. Мы должны защищать старинную архитектуру, но при этом надо поддер-живать и какие-то новые веяния. Все должно развиваться. Наверное, церкви можно использовать в качестве музеев, а из дворца сделать гостиницу, но это не решит основной проблемы города, если нет новых достижений и нет понимания, как развиваться дальше. Новое должно стать частью старого мира. Это путь развития для всех городов. Те, кто не учитывают необходимости органично вписывать новые строения в старую среду, не смогут жить за счет туристов».
Кристоф Лангхоф, управляющий партнер «Лангхоф Гмбх», сообщил, что посетил Петербург второй раз за по-следние 10 лет и увидел определенные перемены: «Приятно видеть, как меняется город». При этом он отметил, что Петербург сохраняет свой исторический облик: «Я живу в Берлине, он, как и Москва, искаженный, грубый».
Москва проглотит все
Сергей Ткаченко, директор НИПИ Генплана Москвы, на определение берлинского коллеги не обиделся: «Хорошо, что инвестиционная волна накрыла Москву раньше, чем Петербург, это поможет вашему городу избежать наших ошибок. Сейчас мы делаем новый генплан, в котором упор делается на социальные программы, а не на инвестиции. Все строения в центре теперь город будет делать за свои деньги. Понятно, что Москва и Петербург – разные города. Москва проглотит все. Какое бы ни было отношение к памятнику Петру I работы Зураба Церетели, он уже стал частью Москвы. В Петербурге к архитектурным новшествам нужно подходить значительно аккуратнее, чтобы не изуродовать город. Исправить потом ничего будет невозможно. Здесь должен быть особый подход к градостроительству».
Архитектор Александр Скокан высказался о проблеме сохранения центра Петербурга следующим образом: «Петербург стоит на одном полюсе, вся Россия – на другом. Он показывает всем, какими могли бы стать все остальные города России, но не стали. Петербург – это недостижимый идеал. В Москве нет четких регламентов, хотя попытки регламентировать архитектуру предпринимаются. Большей же частью регулирование происходит на уровне советов. Такая размытость понятий ведет к коррупции. В Петербурге легче внедрить более жесткие регламенты. Допустим, такие как на Западе: высота на Фридрихштрассе от земли до карниза не может превышать 23 метра. И это не обсуждается. Такие же регламенты можно принять и в России. Вопрос лишь в том, готовы ли мы этим регламентам следовать».
Давление на Сочи
Юрий Рысин, главный архитектор Краснодарского края, рассказал о «южном подходе» к архитектуре в свете подготовки региона к Олимпиаде 2014 года. «Юг России испытывает особое давление и интерес в связи с предстоящей Олимпиадой. Нам еще только предстоит пережить то, о чем говорили мои коллеги из Петербурга, Москвы и европейских городов. Пока Сочи – это самый проблемный город в плане давления, которое на него оказывают. Нам часто говорят, что только иностранные специалисты могут создать интересный и вписывающийся в окружающую среду проект. Но это не так, мы не желаем жить с комплексом неполноценности, потому что только мы знаем реалии этих мест! В данном случае очень показателен опыт архитектора Сергея Чобана, главы Берлинского архитектурного сообщества, который делает проекты в Европе, опираясь на практику своей работы здесь, в России».
Город на воде
Елена Косаренко, глава Совета главных архитекторов муниципальных образований и субъектов РФ, отметила, что компромиссом между внедрением в историческую среду и желанием осваивать новые пространства может стать создание искусственных территорий на воде (разумеется, в городах, имеющих обширные водные ресурсы). В настоящее время в Петербурге намыв территорий осуществляется на Западной части Васильевского острова – там УК «Морской фасад» создает 450 га новых земель. Причем для Васильевского острова такой опыт не нов, еще в 70-е годы прошлого века к нему была осуществлена намывка земель – все территории к западу от Наличной улицы созданы искусственно.
Александр Викторов, главный архитектор Петербурга, сообщил, что сейчас в Генплан вносятся поправки, преду-сматривающие новый статус территорий, которые будут образовываться за счет донной части Финского залива. Эксперты полагают, что следующей территорией намыва в Петербурге, скорее всего, станет район Юго-Запада – территория от Константиновского дворца к порту.
Юрий Рысин, поздравив коллег с тем, что подряд на создание искусственного острова «Федерация» получила петербургская компания «М-Индустрия», сообщил, что в Сочи также придется намывать новые земли. «Проблема Краснодарского края состоит в том, что сочинское побережье не имеет бухт, – это создает определенные проблемы, например, в таком курортном регионе не может развиваться яхтинг. За счет намывных территорий мы такие бухты создадим», – пояснил он.
Эрик Ван Эгераат рассказал о голландском опыте намыва земель – там эта работа ведется уже более ста лет.
Лицо города
К острой теме сохранения индивидуальности городов обращались все участники круглого стола. Архитектор Макс Дудлер отметил, что доминанты становятся «физиономией города», поэтому нужно крайне осторожно относиться к строительству высотных сооружений. Кристофа Лангхофа волновала другая проблема: «Все города становятся одинаковыми. Это плохо для людей, они хотят идентифицировать себя. А потому нужно создавать проекты, которые выделяли бы города на фоне остальных. Худшее, что может произойти с Сочи, – он станет похожим на Куршавель или другие европейские курорты».
По словам Сергея Чобана – с одной стороны, активного участника архитектурного процесса Петербурга, а с другой, представителя зарубежного сообщества архитекторов – власти находятся сейчас в сложной ситуации, схожей с началом 90-х годов в Берлине. «Инвесторы хотят реализовывать свои проекты в кратчайшие сроки. Город-ская администрация делает очень много для того, чтобы сгладить эффект уже упоминавшегося вала инвестиций: и в плане создания жесткого регламента, и в плане подхода к работе с инвестором. И в плане развития и сохранения городского ландшафта. Хотя есть и проблемы – башне Газпрома сложно что-либо противопоставить», – политкорректно заметил архитектор.
О нелегкой жизни городских чиновников поведал и Александр Викторов: «Все знают, какие бурные дебаты проходят сейчас по поправкам в Генплан. Нередко инвесторы приносят мне проект, на котором предусмотрено возведение 50 тыс. кв. м, в то время как проект планировки предусматривает только 25 тыс. кв. м. Аргумент, как правило, один: «но ведь так лучше!». Нам постоянно приходится с этим бороться».
Проект возведения башни «Газпрома» в ходе конференции не обсуждали. Только Эрик Ван Эгераат в кулуарах согласился прокомментировать проект: «Все зависит от среды, в окружении которой реализуется такой проект. Если бы эта башня стояла в чистом поле – возможно, она бы смотрелась вполне органично. Однако в окружении исторических зданий вид может быть не очень удачным. В любом случае мы можем радоваться, что заявленная высота этой башни – 300–400 м. Если бы ее проектная высота была 100–150 м, сказать ей «нет» было бы несравненно сложнее».
От себя не убежать
К примеру, не так давно объявлен очередной громкий международный архитектурный конкурс: на этот раз речь идет о деловом комплексе «Невская ратуша», который разместится в центре города, на месте бывшего Трамвайного парка имени Смирнова. Причем в этот раз Смольный, заинтересованный в новом проекте (там, по плану, должны разместиться офисы городской администрации), похоже, учел печальный опыт предыдущих международных архитектурных конкурсов, заканчивавшихся скандалами. Дабы не допустить конфуза, аналогичного случаю с Домиником Перро, отстраненным от проектирования «Мариинки-2», отбор участников для конкурса на «Невскую ратушу» был организован следующим образом: соревноваться между собой должны пять консорциумов, каждый из которых включает в себя как западное архитектурное бюро, так и его российских партнеров.
А победителем международного архитектурного конкурса на разработку концепции нового пассажирского терминала аэропорта Пулково, как уже стало известно, стала британская компания Grimshaw and Partner LTD, предложившая проект стоимостью 340,2 млн евро с предполагаемым пассажирооборотом 17,3 млн человек в год и общей площадью комплекса около 149 тыс. кв. м. Согласно проекту, здание терминала планируется разделить на три части: привокзальную площадь, воздушную зону и зону безопасности – соединенные между собой стеклянными мостами. Особенностью проекта является волнообразная крыша, объединяющая весь терминал в единый комплекс.
Grimshaw and Partner выиграла конкурс во втором туре, опередив американскую компанию Skidmore, Owings and Merrill.
