Демократия в данном случае означает не что иное, как общественный договор: в обмен на известные гарантии защиты прав собственности граждане передают легитимной власти право экспроприировать их имущество в общественных интересах. Впервые это было закреплено в кодексе Наполеона: «Никто не может быть принужден к уступке своей собственности, если только это не вызвано общественной пользой и не делается при условии предварительного и справедливого возмещения».
Понятно, что для законной реализации права государства на экспроприацию требуется определить для каждого отдельного случая, что именно составляет искомая «общественная польза» и в чем конкретно может выразиться «справедливое возмещение». Именно поэтому в большинстве стран демократии принуждение применяется лишь как крайняя мера и непременно на основании специальных законов.
России в этом отношении явно не повезло. Тот опыт, который имеет наша страна в деле проведения экспроприации, это исключительно опыт социализма. Иначе как объяснить тот факт, что с недавнего времени российским парламентом узаконена возможность принудительного изъятия земельных участков для целей жилищного строительства. Непонятно же следующее: почему изымаемая как бы для общественных нужд недвижимость выставляется на торги с целью продажи частным застройщикам.
Для российского государства жилищный вопрос – это своего рода наследственная повинность, но для бизнеса – лишь источник прибыли. Если так случится, что задуманные торги состоятся, будет ли это означать появление в России нового рынка – рынка прав на экспроприируемое имущество?
