Шведская компания разработала архитектурные планы для четырех масштабных проектов в Петербурге и его предместьях. Первым был мастер-план ЖК «Юнтолово» по заказу компании «Главстрой-СПб». Затем Tovatt Architects & Planners стала тесно сотрудничать с «СПб Реновацией», подготовив архитектурную концепцию кварталов «Астрид» в Колпино и Gutenborg в Усть-Славянке. Последний петербургский проект – ЖК «IQ Гатчина»; для компании «Ленстройтрест» шведы не только разработали мастер-план, но и занимались непосредственно проектированием зданий.
– Йоханнес, в Петербурге работает довольно много европейских архитекторов – например живой классик Риккардо Бофилл. Но они в основном проектируют отдельные здания, а вы – целые кварталы. Откуда столь недюжинный интерес к нашему городу?
– Наверное, началось это еще в 1982 году, когда я впервые побывал в Ленинграде будучи школьником. Мы приехали целым классом, за нами, конечно, тщательно присматривали, но я и несколько моих товарищей умудрились сбежать. Мы гуляли по городу, заходили в знаменитые дворы-колодцы, а в одном из них нас окружили местные жители, стали угощать, читали нам Достоевского, хотя мы, разумеется, не понимали ни слова. Для меня тот двор и есть олицетворение города на Неве. А то, что строится сейчас, меня, увы, разочаровывает. В ЖК «Юнтолово», который проектировал Tovatt Architects & Planners для «Главстроя-СПб», мы как раз планировали вернуть эту насыщенную дворовую жизнь, какую я когда-то наблюдал в вашем городе.
– Данный объект уже давно строится, и скоро сдадут первую очередь. Результат вас устраивает?
– А я не видел, что там получилось. Дело в том, что этот, первый, опыт сотрудничества с российским застройщиком для нас получился неудачным. Оказались неурегулированными финансовые вопросы, и с «Главстроем-СПб» пришлось даже судиться. Причем суд вынес решение не в нашу пользу.
– Это не отбило у вас охоту работать в нашей стране?
– Как видите, не отбило. Просто я сделал для себя определенные выводы, стал лучше понимать те принципы, по которым работают в России. Больше такие неприятные вещи не повторялись и, надеюсь, уже не повторятся.
– Проектированием объектов под ключ вы все же занимаетесь только в Европе. Делать это в России невозможно?
– Прежде всего, это дорого. Для этого нужно здесь открывать представительство. А мы ведь довольно скромная по размерам компания – постоянно работает всего 12 сотрудников. Кроме того, проектировать жилье в России гораздо сложнее из-за всевозможных ограничений, накладываемых действующим законодательством. Проще говоря, построить в Петербурге то же самое, что и в Стокгольме, пока совершенно невозможно.
– И что это за ограничения?
– В первую очередь – по пожарной безопасности. Мне совершенно непонятно, зачем необходимо оставлять рядом с каждым домом проезды для спецтранспорта. Все это отделяет людей друг от друга. Кроме того, возникают ничем не заполненные пространства, а так, считаю, быть не должно. Даже в смысле безопасности эти нормы ничего не дают. Не понимаю, в чем проблема: взять в руки шланг и подключить его к гидранту. Тушение пожара от наличия такого проезда быстрее не происходит. Во всяком случае, в Швеции прекрасно без них обходятся.
Второе – это нормы по инсоляции. Они абсолютно устаревшие, и смысл их сохранения сейчас для меня является большой тайной. Вообще, о многочисленных российских запретах и ограничениях можно написать целую книгу. Я давно об этом задумываюсь (смеется).
– Тем не менее для «Ленстройтреста» и его проекта «IQ Гатчина» вы выполнили уже гораздо больший объем работ, чем просто мастер-план…
– Да, здесь мы занимались проектированием зданий первой очереди – так называемых пилотов. В этом случае мы – авторы концепции и задали, так сказать, вектор развития. Вторую и последующие очереди проекта будут реализовывать другие архитекторы, возможно, русские. Ну а причина, по которой я сразу же согласился работать с «Ленстройтрестом», – это возможность создать что-то совершенно новое, чего до нас в России никто не строил. Петербургский застройщик также глобально смотрит на вещи, как и мы, и стремится не просто продавать квартиры, а создавать совершенно новую среду обитания.
– Получается, вы задумали некий европейский оазис рядом с безликими панельными пятиэтажками?
– В том-то и дело, что мы постарались, насколько это возможно, учесть окружающую среду в нашем проекте. Именно поэтому, скажем, все дома в «IQ Гатчина» среднеэтажные. Кроме того, брали в расчет и принципы застройки центральной части Гатчины – закрытые кварталы, системы автомобильных и пешеходных дорожек и т. д. То есть если внешне наши дома будут кардинальным образом отличаться от того, что в Гатчине уже существует, то структура квартала будет похожа на ее исторический центр.
– Расскажите о главных принципах вашей работы. Является ли ваше творчество типичным для Швеции и Скандинавии вообще?
– Самое важное для меня – простота замысла и его последующей реализации. При этом все детали обязаны нести какой-то смысл и сочетаться друг с другом. Дороги, парки, социальная инфраструктура, жилье – все должно быть взаимосвязано. Очень важный момент для нас – это уличное пространство, не только проезжая часть, но и дворы. Но и к внешнему облику жилых домов мы также относимся с большим вниманием: например, считаю крайне важным красочный внешний вид фасадов, большие балконы, разноэтажность застройки. Даже индивидуальный дизайн урн, фонарей, оград и клумб – это обязательный атрибут квартала. Вообще, такая архитектура является совершенно нетипичной для Петербурга и его окружения, где почему-то даже города-спутники норовят застроить высотками, не говоря уже о предместьях мегаполиса. Я считаю, что вашему прекрасному городу необходимы малоэтажные пригороды.
Именно такие, какие есть в Стокгольме. За основу для проектирования квартала в Гатчине мы взяли микрорайон Аннедаль на северо-востоке шведской столицы. Здесь раньше была обширная промзона, а теперь вся эта территория застраивается жильем и общественными зонами. Причем именно в скандинавском стиле (Швеция является его родоначальником).
– А в чем суть этого самого скандинавского стиля?
– Ну, к примеру, земля во дворе принадлежит всем собственникам квартир в домах. Они же сами должны заботиться о чистоте своей земли. Но при этом входы для посторонних не перекрываются – зайти может любой желающий. Во дворах стоят скамейки, есть мангалы для барбекю, гамаки, детские площадки... Это типично не только для Швеции, но и для всей Европы, хотя традиция пошла именно из Скандинавии. Мне категорически не нравятся «дьявольские», как я их называю, элитные дома со шлагбаумами и заборами. За проектирование такого объекта я лично никогда не возьмусь – мне будет просто неинтересно.
– Но при этом жилье в Стокгольме даже на окраине стоит довольно дорого…
– Да, действительно, квадратный метр в Аннедале стоит в среднем 50 тыс. крон (около 250 тыс. руб. по текущему курсу. – Ред.). Но здесь надо учитывать, что только половина квартир в домах выставляется на продажу. Другая половина принадлежит городу и сдается стокгольмским очередникам. Так что жилье здесь отнюдь не элитное. Столь высокая стоимость жилья связана с тем, что в Стокгольм едет все больше и больше народа, а строительный бизнес не успевает за повышением спроса. То есть в данном случае ситуация похожая на ту, что есть сейчас и в Москве.
– Что, на ваш взгляд, необходимо сделать для того, чтобы вокруг Петербурга образовалось мало- и среднеэтажное «ожерелье»?
– О, это хороший вопрос. Думаю, в первую очередь нужно воспитать чувство ответственности у девелоперов. Чтобы желание зарабатывать все больше и больше не превалировало бы над творчеством и желанием возвести что-то действительно красивое и удобное. Ну и, как я уже говорил, властям было бы неплохо пересмотреть устаревшую нормативную базу. Знаю, что какие-то шаги в этом направлении уже делаются в Ленобласти, и это очень похвально.
Благодарим компанию «Ленстройтрест» за помощь в организации интервью.
