Новая волна беспокойства общественности по поводу охтинских находок связана с намерением «Газпрома» продать участок в 4,7 га, на котором он собирался строить 403-метровый «Охта-центр». Инвестор заявил о своих намерениях в конце января. Эксперты уже оценили возможную стоимость участка в $60–80 млн и считают, что уместнее всего здесь построить жилье или офисы.
Противники застройки Охтинского мыса расценивают эту возможность как катастрофу.
Археологическую экспедицию, которая работала здесь в 2006–2009 годах, возглавлял научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН (ИИМК) Петр Сорокин.
В ходе раскопок ученым удалось найти несколько культурных слоев, принадлежащих к разным периодам. Наиболее древний относится к эпохе неолита. «Люди жили здесь в течение двух тысячелетий, впервые поселившись в устье Охты 5 тысяч лет назад», – утверждает Петр Сорокин. Наши неолитические предки ловили рыбу, охотились, изготавливали керамическую посуду, янтарные украшения, пользуясь каменным инвентарем.
Следующий слой – городище (предположительно выходцев из Новгорода), которое появилось перед строительством знаменитой шведской крепости Ландскрона – то есть до 1301 года (в этом году крепость была взята и разрушена русскими войсками). В 1500-е годы здесь было сельцо «На усть Охты». А в 1611 году шведы построили на мысу при впадении Охты в Неву крепость Ниеншанц. В XVII веке она несколько раз перестраивалась. В числе средневековых находок – остатки башни, подземных ходов, колодцев, захоронений, а также кухонные горшки, печные изразцы, курительные трубки, монеты эпохи правления шведской королевы Кристины (1640–1650-е года), мебель, пули, ядра, плетеная из бересты обувь и т. д.
По словам Сорокина, найденные материалы пока обработаны не полностью и как минимум треть исторических объектов еще не выявлена археологами, не раскопано около 20 тыс. кв. м слоя эпохи неолита.
Однако, утверждает он, «КГИОП отказывается брать под охрану архитектурные и фортификационные сооружения, найденные на Охтинском мысу, а взялся охранять только культурный слой». По закону все находки должны считаться вновь выявленными культурными ценностями. Но официального признания этого нет. Это означает, что после того как с территории раскопок будет вывезен культурный слой, здесь может быть разрешено строительство. Археологи же считают это недопустимым, требуя музеефикации найденного. Если не музеефицировать находки, они будут распределены по разным хранилищам и целостной картины не получится. К тому же вывезти остатки построек и сооружений невозможно – часть из них земляные (рвы, подземные ходы), часть – деревянные.
«Нужно законсервировать территорию, добиваться постановки найденного на охрану, создать здесь археологический музей», – уверен Петр Сорокин.
Заведующий отделом Славяно-финской археологии ИИМК РАН Анатолий Кирпичников считает, что на территории Охтинского мыса нужно как минимум утроить ландшафтный памятник. То есть законсервировать находки, засыпав их, а на поверхности земли обозначить очертания раскопанных сооружений.
Заведующий отделом архитектурной археологии Государственного Эрмитажа Олег Иоаннисян добавляет: когда археологи заводят речь о сохранении территории Охтинского мыса, чиновники отвечают им, что подобные находки музеефицировать невозможно. Иоаннисян не согласен – есть сотни примеров, когда аналогичные ценности в других странах сохраняются. В каком виде сделать это в Петербурге – зависит от того, сколько денег удастся получить. Самый дешевый вариант – ландшафтный памятник. Самый дорогой – накрыть раскоп сверху зданием, создав музей, где посетители смогут увидеть все найденные ценности в натуре. Подобный музей с советских времен существует в Бресте и пользуется огромной популярностью среди туристов, хотя содержание его стоит немалых денег, признает Олег Иоаннисян.
Но КГИОП не соглашается даже на минимум, сетуют археологи. Сейчас деньги не выделяются даже на консервацию объекта, а без этого найденное погибнет. «На создание здесь ландшафтного памятника нужны копейки», – утверждает Петр Сорокин. Правда, точное количество копеек он назвать затруднился.
В начале февраля депутат петербургского парламента Сергей Малков направил в городскую прокуратуру письмо с просьбой обязать КГИОП взять под охрану охтинские находки. Он рассказал «БН», что обращался с тем же в КГИОП, но положительного решения так и нет.
Комментария КГИОПа корреспонденту «БН» пока получить не удалось, чиновники обещали предоставить его «в ближайшее время».
